Женщины не любят ждать [= Некоторые женщины не будут ждать ] - Эрл Стенли Гарднер

Я вежливо прикрыл ладонью зевок. Сержант Хуламокипо-прежнему смотрел на меня, но я был убежден в том, что мое лицо ничем меня невыдало. Тогда он посмотрел на мою напарницу, но Берта была как скала.

— Я подумал, что вы сможете сказать нам что-нибудь по этомуповоду, мистер Лэм.

— Бастион приехал сюда месяц назад, — ответил я. — Эти кадрымогли быть сняты в любой момент в течение этого месяца. Все, что я могу вампосоветовать, — переспросите эту вашу привлекательную женщину, сколько раз онаездила по Кинг-стрит за последний месяц.

— Да, конечно, — разочарованно произнес сержант Хуламоки. —Я и не собирался бросать эту нить. Я, конечно, рассуждаю в рамках следствия, неимея в виду доказательств для суда.

— А я предпочитаю говорить о доказательствах для суда, —ответил я, глядя ему в глаза. — Только такие доказательства могут помочь враскрытии преступления.

— Я так и не понял, обвиняете ли вы в чем-нибудь МириамВудфорд, — вмешался Бикнел. — Но если да или если вы собираетесь это сделать,то я найду для нее лучших адвокатов на этих Островах, а она перестанет отвечатьна ваши вопросы до тех пор, пока не окажется в суде.

— Нет-нет, мы ее ни в чем не обвиняем.

— Что же вы в таком случае делаете? — спросил я.

— Просто хотели бы рассчитывать на ваше сотрудничество.

Берта фыркнула. Я недовольно посмотрел на нее и обратился кХуламоки:

— Мы очень благодарны вам за внимание; можете на насрассчитывать.

По лицу сержанта пробежала тень усмешки.

— Благодарю вас, Лэм. Мы вам действительно признательны. Мык вам еще зайдем, вы можете не беспокоиться на этот счет. Будем постояннодержать с вами связь. По правде говоря, мы настолько ценим ваше сотрудничество,что не хотели бы, чтобы кто-либо из вас покинул Острова, не предупредив нас обэтом. — Сержант Хуламоки с неожиданной для него торжественностью обменялся снами рукопожатиями, и на том они с Дейли ушли.

У Бикнела был такой вид, словно он проглотил две унциикасторки.

— Она этого не сделала, — пробормотал он. — Она не моглаэтого сделать! Я верю ей! Я… Я люблю ее! — И он закрыл лицо руками.

Мы с Бертой сидели молча. Внезапно он поднял на нас глаза инадрывно проговорил:

— Идите! Я хочу побыть один. И надо делать наше дело. Надоследить за тем, чтобы Мириам не пострадала от этих гиен… Сколько это будетстоить — не важно. Теперь все ограничения сняты.

Берта посмотрела на меня, и ее жадные глазенки заблестели.

— Не волнуйтесь, Бикнел, — успокоила его она. — Мы как разготовы преподать этим гавайским зазнайкам урок на всю жизнь. — Она открыладверь, и мы вышли.

Бикнел сидел, в отчаянии обхватив голову руками.

— Вот так-то! — сказала Берта в коридоре. — Он любит этудевушку, Дональд. Ты слышал, что он сказал?

— Про то, что он ее любит? Лицо Берты аж перекосилось.

— Да нет, дурья твоя башка, про то, что сняты всеограничения на оплату.

— При условии, что мы ее выручим, — напомнил я.

— Так иди же и выручай! — рявкнула она.

— Каким образом?

— Все равно каким! Но помни, если ты допустишь, что эта бабав тебя влюбится, мы пропали. Теперь ты понимаешь, почему ему нужна былаженщина-детектив. Он боялся тебя с первой минуты знакомства. Он понял, что тыво вкусе Мириам.

— Ошибаешься, — ответил я. — В ее вкусе был Эзра Вудфорд.

Я сидел у телефона и ждал. Звонок раздался, когда уже совсемстемнело.

— Вы меня узнаете? — спросила Мириам.

— Да.

— Где стоит ваша машина?

— На стоянке у отеля.

— Встретимся в ней.

— А вы сможете найти ее?

— Да.

— О’кей, — сказал я. — Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Я повесил трубку, выключил везде свет и вышел на улицу. Былчудесный, теплый гавайский вечер. Я прошел на стоянку, сел в машину и сталждать.

Вдруг за моей спиной раздался сдавленный голос:

— Ну поезжайте же!

У меня хватило ума не оглянуться. И так было ясно — Мириамспряталась на полу за спинкой сиденья.

Я завел мотор и вырулил со стоянки.

Лишь когда мы проехали с полдюжины кварталов, Мириамвыбралась из укрытия и сказала:

— Если вам раньше никогда не приходилось видеть женских ног,то вас ждет небывалое потрясение.

С этими словами она задрала юбку и перемахнула на переднеесиденье.

— Приходилось, — ответил я. — Правда, не такие красивые.

— К сожалению, — вздохнула она, — сейчас не время для комплиментов.

Она придвинулась ко мне вплотную и схватила меня за руку. Япочувствовал, что рука ее дрожит.

— Что случилось? — спросил я.

— Поедем куда-нибудь в такое место, где можно спокойноостановиться, там и поговорим, — попросила она.

Я понесся по шоссе к мысу Коко, поглядывая в зеркало заднеговида. Похоже, за нами никто не следил. Миновав мыс, я помчался дальше вдольпобережья. Дорога была практически пустынна, однако я не останавливался, покамы не добрались до укромного места, где шоссе красиво взмывало над заливом. Сотвесного каменного откоса открывался прекрасный вид на океан; рядом былапросторная автостоянка. Нам повезло — ни одной машины.

Я остановился, заглушил мотор, выключил свет и, повернувшиськ Мириам, спросил:

— Итак?

Она ухитрилась развернуться задом наперед на своем сиденье ибуквально лечь на рулевое колесо так, чтобы оказаться лицом к лицу со мной.

— Дональд, — проговорила она, — вы мне верите?

Я подсунул руку ей за плечи, чтобы хоть немного защититьруль, и осторожно ответил:

— Это зависит…

— От чего?

— От нашего теперешнего разговора. Что вы рассказали вполиции?

— Рассказала все, как есть, — ответила она.

— Кто с вами разговаривал?

— Хотите верьте, хотите нет, Дональд, но разговаривал сомной сам начальник полиции.

— Ну и как он?

— Ничего, приятный.